Астрид Линдгрен
Малыш
и Карлсон
Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел
Земля такая огромная, и на ней столько домов! Большие и маленькие.
Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. И есть ещё совсем
крошечный домик Карлсона, который живёт на крыше. Карлсон уверен,
что это лучший в мире домик и что живёт в нём лучший в мире Карлсон.
Малыш тоже в этом уверен.
Что до Малыша, то он живёт с мамой и папой, Боссе и Бетан в самом
обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе Стокгольме,
но на крыше этого обыкновенного дома, как раз за трубой, прячется
крошечный домик с табличкой над дверью: “Карлсон, который живёт
на крыше, лучший в мире Карлсон”.
Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что кто-то
живёт на крыше, но Малыш говорит:
- Ничего тут странного нет. Каждый живёт там, где хочет.
Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить там, где
ему заблагорассудится. Но сперва они не верили, что Карлсон на самом
деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не верили. Они даже представить
себе не могли, что на крыше живёт маленький толстенький человечек
с пропеллером на спине и что он умеет летать.
- Не болтай, Малыш, - говорили Боссе и Бетан, - твой Карлсон -
просто выдумка.
Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка ли он,
на что Карлсон сердито буркнул:
- Сами они - выдумка!
Мама и папа решили, что Малышу бывает тоскливо одному, а одинокие
дети часто придумывают себе разных товарищей для игр.
- Бедный Малыш, - сказала мама. - Боссе и Бетан настолько старше
его! Ему не с кем играть, вот он и фантазирует.
- Да, - согласился папа. - Во всяком случае, мы должны подарить
ему собаку. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш получит собаку,
он тотчас забудет про своего Карлсона.
И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него была собственная собака,
и получил он её в день своего рождения, когда ему исполнилось восемь
лет.
Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели Карлсона.
Да-да, они его увидели. Вот как это случилось.
Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в гостях
были Кристер и Гунилла - они учатся с ним в одном классе. И когда
мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий смех и весёлую болтовню,
доносившиеся из комнаты Малыша, мама предложила:
- Давайте пойдём и посмотрим на них, они такие милые, эти ребята.
- Пошли! - подхватил папа.
И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда они, приоткрыв
дверь, заглянули к Малышу?
Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный взбитыми
сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть? Конечно,
не кто иной, как маленький толстый человечек, который тут же загорланил,
что было мочи:
- Привет! Меня зовут Карлсон, который живёт на крыше. Вы, кажется,
до сих пор ещё не имели чести меня знать?
Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался.
- Только никому об этом не рассказывайте, - сказал он, - слышите,
никому ни слова.
- Почему? - спросил Боссе. И папа объяснил:
- Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если люди узнают
про Карлсона. Его, конечно, будут показывать по телевизору и снимать
для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы будем спотыкаться о телевизионный
кабель и о провода осветительных приборов, а каждые полчаса к нам
будут являться корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и
Малыша. Бедный Малыш, он превратится в “мальчика, который нашёл
Карлсона, который живёт на крыше...”. Одним словом, в нашей жизни
больше не будет ни одной спокойной минуты.
Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали никому
ничего не рассказывать о Карлсоне.
А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на всё лето
к бабушке в деревню. Он был очень этому рад, но беспокоился за Карлсона.
Мало ли что тот вздумает выкинуть за это время! А вдруг он исчезнет
и больше никогда не прилетит!
- Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше,
когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? - спросил Малыш.
- Как знать? - ответил Карлсон. - Спокойствие, только спокойствие.
Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка куда больше похожа
на бабушку, чем твоя.
- А где живёт твоя бабушка? - спросил Малыш.
- В доме, а где же ещё! А ты, небось, думаешь, что она живёт на
улице и скачет по ночам?
Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона. А на
следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с собой. Целые
дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне почти не вспоминал.
Но когда кончились летние каникулы и Малыш вернулся в город, он
спросил, едва переступив порог:
- Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона?
Мама покачала головой:
- Ни разу. Он не вернётся назад.
- Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше. Пусть он
опять прилетит!
- Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, - сказала мама, пытаясь утешить
Малыша. Она считала, что настал момент раз и навсегда покончить
с Карлсоном.
Малыш погладил Бимбо.
- Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он мировой пёс, но у него нет
пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном играть интересней.
Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно.
- Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! - завопил он во
всё горло, но ответа не последовало. А на другое утро Малыш отправился
в школу. Он •теперь учился во втором классе. После обеда он уходил
в свою комнату и садился за уроки. Окно он никогда не закрывал,
чтобы не пропустить жужжание моторчика Карлсона, но с улицы доносился
только рокот автомобилей да иногда гул самолёта, пролетающего над
крышами. А знакомого жужжания всё не было слышно.
- Всё ясно, он не вернулся, - печально твердил про себя Малыш.
- Он никогда больше не прилетит.
Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда, накрывшись
с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что больше не увидит
Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а Карлсона всё не было
и не было.
Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился со своей
коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча новых марок,
которые он собирался разобрать. Малыш усердно взялся за дело и очень
быстро наклеил все марки. Все, кроме одной, самой лучшей, которую
нарочно оставил напоследок. Это была немецкая марка с изображением
Красной Шапочки и Серого волка, и Малышу она очень-очень нравилась.
Он положил её на стол перед собой и любовался ею.
И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее... - да-да,
представьте себе - похожее на жужжание моторчика Карлсона! И в самом
деле, это был Карлсон. Он влетел в окно и крикнул:
- Привет, Малыш!
- Привет, Карлсон! - завопил в ответ Малыш и вскочил с места. Не
помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который несколько
раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился... Как только Карлсон
выключил моторчик - а для этого ему достаточно было нажать кнопку
на животе, - так вот, как только Карлсон выключил моторчик, Малыш
кинулся к нему, чтобы его обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей
пухленькой ручкой и сказал:
- Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть какая-нибудь еда?
Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом роде? Сойдёт и кусок
торта с взбитыми сливками.
Малыш покачал головой:
- Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со сливками
бывает у нас только по праздникам.
Карлсон надулся:
- Ну и семейка у вас! “Только по праздникам”... А если приходит
дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю,
твоя мама могла бы и постараться ради такого случая.
- Да, конечно, но ведь мы не знали... - оправдывался Малыш.
- “Не знали”! - ворчал Карлсон. - Вы должны были надеяться! Вы
всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый
день надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки.
- У нас сегодня на обед жареная колбаса, - сказал пристыжённый
Малыш. - Хочешь колбаски?
- Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг,
с которым не виделись несколько месяцев! - Карлсон ещё больше надулся.
- Понятно! Попадёшь к вас в дом - научишься набивать брюхо чем попало...
Валяй, тащи свою колбасу.
Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было - она пошла
к доктору, - так что он не мог спросить у неё разрешения. Но ведь
Карлсон согласился есть колбасу. А на тарелке как раз лежали пять
ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб
на цыплёнка. Он набил рот колбасой и засиял как медный грош.
- Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна. Конечно, с
тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого
требовать.
Малыш прекрасно понял, что “некоторые люди” - это он, и поэтому
поспешил перевести разговор на другую тему.
- Ты весело провёл время у бабушки? - спросил он.
- Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом
не буду, - ответил Карлсон и жадно откусил ещё кусок колбасы.
- Мне тоже было весело, - сказал Малыш. И он начал рассказывать
Карлсону, как он проводил время у бабушки. - Моя бабушка, она очень,
очень хорошая, - сказал Малыш. - Ты себе и представить не можешь,
как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко.
- Почему? - спросил Карлсон.
- Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? - удивился
Малыш. Карлсон перестал жевать:
- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Уж не
думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко
меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит моя бабушка.
А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но
хватка железная, и если бы она меня любила ещё хоть на капельку
больше, то я бы не сидел сейчас здесь - она бы просто задушила меня
в своих объятиях.
- Вот это да! - изумился Малыш. - Выходит, твоя бабушка чемпионка
по обниманию.
Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не обнимала
его так крепко, но всё-таки она тоже любила своего внука и всегда
была к нему очень добра. Это Малыш решил ещё раз объяснить Карлсону.
- А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, - добавил
Малыш, минуту подумав. - Она всегда ворчит, если я промочу ноги
или подерусь с Лассе Янсоном.
Карлсон отставил пустую тарелку:
- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя?
Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник
и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть наворчаться,
если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.
- Как, ты знаешь Лассе Янсона? - с удивлением спросил Малыш.
- К счастью, нет, - ответил Карлсон.
- Но почему же ворчит твоя бабушка?.. - ещё больше изумился Малыш.
- Потому, что она самая ворчливая в мире, - отрезал Карлсон. -
Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь утверждать,
что твоя бабушка самая ворчливая? Нет, куда ей до моей бабушки,
которая может целый день ворчать: “Не дерись с Лассе Янсоном, не
дерись с Лассе Янсоном...” - хотя я никогда не видел этого мальчика
и нет никакой надежды, что когда-либо увижу.
Малыш погрузился в размышления. Как-то странно получалось... Ему
казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это очень плохо, а
теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка
ворчливей, чем на самом деле.
- Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку,
а она уже ворчит и пристаёт ко мне, чтобы я переодел носки, - убеждал
Малыш Карлсона. Карлсон понимающе кивнул:
- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я всё
время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я подхожу
к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит
и бубнит одно и то же: “Переодень носки, Карлсончик, переодень носки...”
Что, не веришь?
Малыш поёжился:
- Нет, почему же...
Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед
ним, упёршись руками в бока:
- Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе
всё по порядку. Вышел я на улицу и шлёпаю себе по лужам... Представляешь?
Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орёт
на всю деревню: “Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!..”
- А ты что? - снова спросил Малыш.
- А я говорю: “Не буду переодевать, не буду!..” - потому что я
самый непослушный внук в мире, - объяснил Карлсон. - Я ускакал от
бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое.
- А она, наверно, растерялась, - сказал Малыш.
- Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, - возразил Карлсон.
- Ничуть она не растерялась, а полезла за мной.
- Как - на дерево? - изумился Малыш. Карлсон кивнул.
- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья?
Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберётся, не то
что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползёт она по ветке,
на которой я сижу, ползёт и бубнит: “Переодень носки, Карлсончик,
переодень носки...”
- А ты что? - снова спросил Малыш.
- Делать было нечего, - сказал Карлсон. - Пришлось переодевать,
иначе она нипочём не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как
примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.
- Ха-ха! Врёшь ты всё, - рассмеялся Малыш. - Откуда же ты взял
на дерезе носки, чтобы переодеть?
- А ты не дурак, - заметил Карлсон. - Значит, ты утверждаешь, что
у меня не было носков?
Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки
в полосатых носках:
- А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка?
А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с
левой ноги надевать на правую, а с правой - на левую? Что, по-твоему,
я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке?
- Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, - сказал
Малыш.
- А разве я говорил, что стали? - возмутился Карлсон. - Разве я
это говорил?
- Но ведь тогда... - и Малыш даже запнулся от растерянности, -
ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки.
Карлсон кивнул.
- Теперь ты понял, наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка?
Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого сладишь с
таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая ворчливая в
мире, потому что она всегда зря на меня ворчит, - как мне это вбить
тебе в голову?
Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину.
- Привет, Малыш! - воскликнул он. - Хватит вам спорить о наших
бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.
- Привет, Карлсон! - ответил Малыш. - Я тоже так думаю.
- Может, у тебя есть новая паровая машина? - спросил Карлсон. -
Помнишь, как нам было весело, когда та, старая, взорвалась? Может,
тебе подарили новую, и мы снова сможем её взорвать?
Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же надулся.
Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести
из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон
кинулся к пылесосу и вцепился в него.
- Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? - спросил он и включил
пылесос на полную мощь. - Я привык, чтобы вокруг меня всё так и
сияло чистотой, - сказал Карлсон. - А ты развёл такую грязь! Без
уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в
мире пылесосчика!
Малыш знал, что мама только что как следует убрала его комнату,
и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ.
- Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем
известно. Гляди, как надо браться за дело, - сказал Карлсон и направил
шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с лёгким шелестом
тут же наполовину исчезли в трубе.
- Не надо, не надо, - закричал Малыш, - занавески такие тонкие...
Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!..
Карлсон пожал плечами.
- Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, - сказал
он;
Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно
- пылесос решительно не хотел их отдавать.
- Зря упираешься, - сказал Карлсон пылесосу. - Ты имеешь дело с
Карлсоном, который живёт на крыше, - с лучшим в мире вытаскивателем
занавесок!
Он потянул ещё сильнее, и ему удалось, в конце концов, выдернуть
их из шланга. Занавески стали чёрными, да к тому же у них появилась
бахрома.
- Ой, гляди, на что они похожи! - воскликнул Малыш в ужасе. - Они
же совсем чёрные.
- Вот именно, и ты ещё утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить?
- Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил:
- Но не унывай, у тебя всё впереди, ты ещё можешь исправиться и
стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен
тебя пропылесосить... Тебя сегодня уже пылесосили?
- Нет, - признался Малыш.
Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.
- Ах, эти женщины! - воскликнул он. - Часами убирают комнату, а
такого грязнулю обработать забывают! Давай начнём с ушей.
Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось
так щекотно, что Малыш стонал от смеха.
А Карлсон трудился усердно и методично - начал с ушей и волос Малыша,
потом принялся за шею и подмышки, прошёлся по спине и животу и напоследок
занялся ногами.
- Вот именно это и называется “генеральная уборка”, - заявил Карлсон.
- Ой, до чего щекотно! - визжал Малыш.
- По справедливости, моя работа требует вознаграждения, - сказал
Карлсон.
Малыш тоже захотел произвести “генеральную уборку” Карлсона.
- Теперь моя очередь, - заявил он. - Иди сюда, для начала я пропылесосю
тебе уши.
- В этом нет нужды, - запротестовал Карлсон. - Я мыл их в прошлом
году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей
нуждаются в чистке.
Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки.
- У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол,
а помойка! - возмутился он.
И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом
марку с Красной, Шапочкой и Серым волком.
Малыш был в отчаянии.
- Моя марка! - завопил он. - Ты засосал Красную, Шапочку, этого
я тебе никогда не прощу! - Карлсон выключил пылесос и скрестил руки
на груди.
- Прости, - сказал он, - прости меня за то, что я, такой милый,
услужливый и чистоплотный человечек, хочу всё сделать как лучше.
Прости меня за это... Казалось, он сейчас заплачет.
- Но я зря стараюсь, - сказал Карлсон, и голос его дрогнул. - Никогда
я не слышу слов благодарности... одни только попрёки...
- О Карлсон! - сказал Малыш. - Не расстраивайся, пойми, это же
Красная, Шапочка. - Что ещё за Красная, Шапочка, из-за которой ты
поднял такой шум? - спросил Карлсон и тут же перестал плакать.
- Она была изображена на марке, - объяснил Малыш. - Понимаешь,
это была моя лучшая марка. Карлсон стоял молча - он думал. Вдруг
глаза его засияли, и он хитро улыбнулся.
- Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будем
играть!.. В Красную, Шапочку и волка! Пылесос будет волком, а я
- охотником, который придёт, распорет волку брюхо, и оттуда - ап!
- выскочит Красная Шапочка.
Карлсон нетерпеливо обвёл взглядом комнату.
- У тебя есть топор? Ведь пылесос твёрдый, как бревно.
Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.
- Но ведь пылесос можно открыть - как будто мы распороли брюхо
волку.
- Конечно, если халтурить, то можно и открыть, - пробурчал Карлсон.
- Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо
волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придётся
как-то выходить из положения.
Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку.
- Болван! - закричал он. - Зачем ты всосал Красную Шапочку?
Малыш удивился, что Карлсон, как маленький, играет в такие детские
игры, но смотреть на это было всё же забавно.
- Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! - кричал
Карлсон. - Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас
я тебя выпущу.
Карлсон открыл пылесос и высыпал всё, что в нём было, прямо на
ковёр. Получилась большая куча серо-чёрной пыли.
- О, ты должен был высыпать всё это на газету! - сказал Малыш.
- На газету?.. Разве так сказано в сказке? - возмутился Карлсон.
- Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть
волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай!
- Конечно, в сказке так не сказано, - вынужден был признать Малыш.
- Тогда молчи! - сказал Карлсон. - Выдумываешь, чего нет в сказке!
Так я не играю!
Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно
ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он
чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил
маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.
- Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! - закричал Малыш
и кинулся, чтобы поднять запылённую марку.
Карлсон был явно доволен.
- Видал миндал! - воскликнул он хвастливо. - Стоит мне чихнуть,
и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной
Шапочки!
Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки - он был совершенно
счастлив.
Вдруг Карлсон ещё раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако
пыли.
- Угадай, кто лучший в мире чихальщик? - сказал Карлсон. - Я могу
чиханьем разогнать всю пыль по комнате - пусть лежит, где ей положено.
Сейчас увидишь!
Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного - как можно скорее
наклеить Красную Шапочку в альбом.
А Карлсон стоял в облаке пыли я чихал. Он всё чихал и чихал до
тех пор, пока не “расчихал” пыль по всей комнате.
- Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету.
Пыль теперь снова лежит на своём месте, как прежде. Во всём должен
быть порядок - мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи
и всякого свинства - я к этому не привык.
Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он её уже наклеил и
сейчас любовался ею - до чего хороша!
- Вижу, мне снова придётся пылесосить тебе уши! - воскликнул Карлсон.
- Ты ничего не слышишь!
- Что ты говоришь? - переспросил Малыш.
- Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал
до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках!
Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты
должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.
Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу - об этом можно
было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона,
в его маленьком домике на крыше. Ио в тот раз мама почему-то ужасно
испугалась и вызвала пожарников.
Малыш погрузился в размышления. Ведь всё это было уже так давно,
он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на
любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чём вопрос. Её нет дома,
так что спросить её нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться...
- Ну, полетели? - спросил Карлсон. Малыш ещё раз всё взвесил.
- А вдруг мы меня уронишь? - сказал он с тревогой.
Это предположение ничуть не смутило Карлсона.
- Велика беда! - воскликнул он. - Ведь на свете столько детей.
Одним мальчиком больше, одним меньше - пустяки, дело житейское!
Малыш всерьёз рассердился на Карлсона.
- Я - дело житейское? Нет, если я упаду...
- Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карл-сон и похлопал
Малыша по плечу. - Ты не упадёшь. Я обниму тебя так крепко, как
меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький
грязнуля, но всё же ты мне нравишься.
И он ещё раз похлопал Малыша по плечу.
- Да, странно, но всё-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка.
Вот подожди, мы доберёмся до моего домика на крыше, и я тебя стисну,
что ты посинеешь. Чем я, в конце концов, хуже бабушки?
Карлсон нажал кнопку на животе - моторчик затарахтел. Тогда он
обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно
и стали набирать высоту.
А тюлевые занавески с чёрной бахромой раскачивались так, словно
махали им на прощание.
|