|
37. ТАЙНА ЧЕКА
В Америке Артур Морлендер немало наслышался о страшной Чека большевиков.
Газеты печатали сенсационные признания белоэмигрантов о том, как их пытали
неслыханными орудиями, неизвестными даже Средневековью. Какой-то беглый
помещик из номера в номер помещал в "Чикаго-Сандэй" целый роман
под названием "Тайна Чека" и признавался своим друзьям по выпивке,
что ежели б не голубушка Чека - благослови ее, господи! - жрать ему было
бы абсолютно нечего. И вот сейчас Артур сидел в этой самой Чека, в комфортабельном
кресле, перед столом, на котором стояли стакан чая и тарелочка с двумя
бутербродами с ветчиной, придвинутые к нему красивым смуглым следователем
в военной форме, с дюжиной орденов на груди.
- Итак, вы сын знаменитого изобретателя Морлендера, - задумчиво говорил
он, постукивая перед собой кончиком карандаша. - Почему же вы не приехали
к нам под своим именем? Вам оказали бы широкое гостеприимство. Для чего
понадобился этот маскарад? И где настоящий Василов? Отвечайте, пожалуйста,
по порядку вопросов.
- Я сын знаменитого изобретателя, Артур Морлендер, - с тяжелым вздохом
ответил арестованный. - Мой отец был убит в России большевиками - так
мне сказал глава треста, у которого служил отец, миллиардер Джек Кресслинг,
и его друзья устроили этот маскарад, снабдили меня деньгами, оружием,
ядом, бомбами и отправили под именем Василова к вам. Где настоящий Василов,
не знаю. Со мной приехала женщина, выдающая себя за жену Василова. Кто
она такая, тоже не знаю. Вот все. Нет, не все, впрочем. Увидев вашу страну
и ваших людей, я в первый же день усомнился в том, что отца моего убили
вы, и желание отомстить угасло во мне.
- Вы правы: Морлендер выехал отсюда живым и здоровым.
Следователь позвонил, вошел молоденький красноармеец.
- Сидоров, копию с судовой книги "Торпеды"!
Когда копия была принесена, следователь перелистал ее и отогнул страницу:
- Читайте, вот запись: "Заказана каюта, в Нью-Йорк шестого июля..."
Но что это? - следователь вдруг покраснел и прочитал следующую строку:
- "...осталась незанятой". - Он снова, сильней, чем раньше,
нажал кнопку. - Сидоров, узнать немедленно, где, когда, каким способом
инженер Иеремия Морлендер, гостивший у нас в Союзе около месяца, покинул
нашу страну!
Пока Сидоров, бесшумно удалившись, исполнял приказание, следователь участливо
глядел на Артура:
- Признаться, мы вашему газетному шуму вокруг этого мнимого убийства не
придали никакого значения - ведь чего только не пишут у вас! И откуда
берется! Но неужели же вам самому не показалось странным все это дело?
Скажите, а как наследие вашего отца, его знаменитое изобретение, о котором
ходят слухи в обоих полушариях, - новый вид какой-то энергии? Вы сами
его разрабатываете?
Артур уже начал привыкать к манере следователя задавать не один, а целый
цикл вопросов. Он понял, что группой сразу поставленных нескольких вопросов
следователь помогает ему увидеть связь между разными вещами, ускользавшую
от него раньше. И, держа в уме эту связь, он ответил:
- Изобретение моего отца было завещано не мне - отец составил в России
новое завещание. По этому новому завещанию изобретение должно быть обращено
на борьбу против коммунистов. Да, теперь мне все это кажется странным.
Я был единственным сыном. Отец почему-то лишил меня всякого состояния
- все досталось его новой жене, о существовании которой я даже не подозревал.
- А кто эта новая жена?
- Бывший секретарь Джека Кресслинга.
Отвечая, Артур Морлендер сам видел, как замыкается круг его ответов и
как все они стягиваются к одному человеку. Слушая его, следователь понимающе
кивал головой. Он успел в эти минуты соединиться с кем-то по телефону,
слушал его и подавал в трубку короткие реплики, а сам продолжал глядеть
на Морлендера и, когда положил трубку, всем корпусом повернулся к нему:
- Нечего и Сидорова дожидаться. Я говорил сейчас с человеком, которому
было поручено сопровождать по нашей стране вашего отца и проводить его
при отъезде. Человек этот сообщил любопытные вещи. Он сейчас будет здесь.
Все это время Ребров сидел у окна и курил свою трубку. Он не вставил в
разговор ни единого слова. Но когда следователь замолчал, а Морлендер,
опустив голову на грудь, мысленно воскрешал в памяти все, что произошло
с ним в Нью-Йорке, Ребров негромко сказал:
- Инженер Иеремия Морлендер был и у нас на показательном участке. Он вел
себя дружелюбно. Что-то не похоже, чтоб он завещал свое новое открытие,
о котором сам же рассказывал нам, на борьбу с коммунизмом.
Не успел он окончить, как дверь тихонько отворилась и на пороге ее показался
"человек", о котором говорил следователь. Человек этот - стройная
и строгая барышня в кудерьках и золотом пенсне на орлином носике, в замшевых
шведских туфельках, финском джемпере и парижской блузке - вопросительно
обвел всех глазами.
- Вот, рекомендую, - широко улыбнулся следователь, - известная переводчица,
работник Комиссариата иностранных дел. Лицо доверенное, можно полагаться
на каждое ее слово. Садитесь, товарищ Сережкина. Повторите присутствующим,
что вы мне сейчас сообщили.
Товарищ Сережкина вынула из итальянской сумочки с видом Везувия хорошенькую
эстонскую записную книжку, раскрыла ее и, не глядя в нее, отчеканила:
- Мистер Иеремия Морлендер посетил четыре наши республики, восемь областных
центров, Москву, Петроград, двенадцать заводов, имел беседы и встречи
с академиками, профессорами, рабочими, проектировщиками, провел три дня
на Центральной Аэро-электроцентрали, был принят вождями нашего правительства,
выступил перед микрофоном со словами благодарности и большого удовлетворения,
высказался за более тесное общение между нашей и зарубежной наукой. По
его просьбе ему был заказан билет на пароход "Торпеда", отправлявшийся
в Нью-Йорк шестого июля. Но мистер Иеремия на этом пароходе не отбыл.
- Не отбыл! - шепнул Артур. - Почему?
- По той причине, что четвертого утром на петроградском аэродроме приземлился
частный американский самолет личного пользования капиталиста Джека Кресслинга.
Сведения получены от американского пилота, разыскавшего мистера Иеремию
в тот же день и предложившего ему по какой-то неотложной причине лететь
немедленно обратно. Я лично проводила в шесть часов утра мистера Морлендера
и была свидетельницей его отлета. Деньги за каюту на "Торпеде"
мистер Иеремия востребовать не успел.
- На "Торпеде" прибыл его гроб, - глухо проговорил Артур. -
Какое черное дело прячется за всем этим?
- Разберемся! - коротко и дружелюбно сказал следователь. - Товарищ Сережкина,
вы можете идти. А теперь попрошу вас сообщить, чего, собственно, хотели
от вас организаторы вашего переодеванья, по всей вероятности убившие несчастного
Василова? Будьте очень точны в ответах. На сей раз я их буду записывать.
Артур Морлендер провел рукой по карманам и последовательно извлек и разложил
на столе все, что получил от банды Кресслинга.
Одно за другим следователь брал в руки "вещественные доказательства".
Он поднял ампулу к свету и внимательно посмотрел на ее содержимое, пересчитал
голубые шарики в коробке, покачал на ладони заряженный автомат новейшей
конструкции. Пальцем провел, как по колоде карт, по толстой пачке новеньких
советских денег. Потом отодвинул все это в сторону, произнес "тэк-с"
и снова взял из кучки ампулу:
- Это вам, Ребров, в вашу лабораторию... Ну-с, я вас слушаю, Морлендер!
- Кроме всяких диверсий, отданных на мое усмотрение, я должен от группы
американцев поднести подарок - взрывчатую машину, которую мне пришлют
из Америки. Ни срока действия, ни характера этой адской машины я пока
не знаю.
Следователь записал последние слова, окунул перо в чернильницу, пододвинул
написанное Артуру и передал ему перо для подписи.
Морлендер прочел и подписался. Он почувствовал себя бесконечно уставшим.
Он сидел и ждал, чтоб его отправили в тюрьму. Но Ребров вдруг встал, как
ни в чем не бывало подошел к нему, взял его под руку и потянул за собой
к двери.
Следователь крикнул вслед Артуру:
- Не забудьте продолжать играть свою роль! И не бойтесь ничего - мы примем
свои меры. Ни в коем случае больше не сноситесь с нами, иначе они могут
заподозрить и погубить вас, прежде чем мы сумеем в это дело вмешаться.
До свиданья! Всего наилучшего!
К великому изумлению Морлендера, он понял, что ему верят, что он свободен
и, главное, - что отныне он не один на свете.
НАЗАД.::. .::. .::. ДАЛЬШЕ
| |