|
47. О ПРИЧИНАХ БЛАГОДАРНОГО ЧУВСТВА В ОСЛЕ
- Теперь, когда у вас есть секретарь, а я остался на лишние сутки, -
нежно начал депутат Пируэт, сидя с мисс Мильки при луне на садовой скамейке,
- теперь я хочу узнать от вас обо всех этих тайнах! И почему вашему папе
не дают отставки, и почему этот Дот прославил его по всей Америке, и почему
мистер Мильки назвал осла благодарным животным?
- Ах, - вздохнула мисс Мильки, - вы хотите взглянуть на дно моей души!..
Я согласна. Слушайте меня, дорогой мистер Пируэт, слушайте и исторгайте
слезы!
Она поникла головой, собралась с духом и начала следующий рассказ, прерываемый
частым кваканьем жабы, хрюканьем поросят и ночными стонами летучей мыши:
- Мы переселились сюда, когда папеньку разбил паралич, года два назад,
сэр. Место это было глухое и мрачное, особенно для юного существа. Папаша
чувствовал себя прекрасно, будучи любителем животных, а я должна была
дни и ночи наблюдать за сельским хозяйством, в то время как в груди моей
пели мелодии Шопенгауэра.
- Вы хотите сказать - Шопена? - перебил ее депутат.
- Ну да, Шопена Гауэра, - поправилась мисс Мильки. - Отец мой подал в
отставку, и ее хотели уже принять, ждали только подходящей рабочей руки
для его замены, что у нас в Иллинойсе, как я вам уже сказала, адски трудно.
И вот в один прекрасный день прибегают к нам и говорят, что соседняя ферма
куплена и что у нас скоро будет сосед, некий мистер Дот из Арканзаса.
Я тотчас же взяла географическую книгу, сэр, и навела справку. Я узнала,
что Арканзас лежит на юге и что тамошние уроженцы обладают горячим темпераментом.
Ах, сэр, мучительное предчувствие охватило меня!.. Сосед приехал, и не
прошло трех дней, как он явился к нам с визитом.
Мисс Мильки прервала свой рассказ, прижав руку к сердцу. Депутат поощрительно
налег на ее талию.
- Вообразите себе, сэр, высокого, стройного мужчину с черными усами. Вообразите
себе, с одной стороны, это пустынное сельскохозяйственное место и молодую
беспомощную девушку, с другой - высокого мужчину с черными усами и горячим
арканзасским темпераментом. То, чего я опасалась, свершилось: мистер Дот
влюбился в меня с первого взгляда. Правда, он не признался мне в этом.
Но его взгляды, его жесты были красноречивее слов. Стоило мне придвинуться
к нему поближе, как он судорожно отталкивал меня от себя. Не успевала
я войти в комнату, как он прекращал разговор с папенькой и хватался за
шляпу. Если я глядела на него за столом, он не кушал; если я заболевала
и оставалась в своей комнате, он на целый день приходил к папеньке, видимо
беспокоясь о моем здоровье. Это не могло так продолжаться, сэр. Я умею
быть твердой, несмотря на всю свою молодость. Я написала мистеру Доту
письмо с просьбой объясниться и прекратить излишние страдания, ставящие
и меня и его в фальшивое положение...
Мистер Дот не ответил. Мало того, он перестал бывать у нас и заперся на
своей ферме в течение двух недель. Негры рассказывали, что в это время
он вел образ жизни Нерона. Он пил один только алкоголь, сэр, жег целые
груды навоза у себя на дворе и ходил купаться в пруду. Я поняла свой долг
женщины. Из опасения его самоубийства я накинула на себя легкий шарфик
и при закате солнца пошла к нему, пренебрегая пустыми предрассудками...
Мистер Дот при виде меня издал восклицание, вскочил с места, сделал два
шага и как подкошенный упал к моим ногам. Я скрыла свое торжество и положила
обе руки на голову этого неистового человека. Я шепнула: "Не надо
объяснений! Идемте к папаше!"
Но самолюбие мистера Дота оказалось до того болезненным, что он принялся
отвергать очевидный факт и, словно ребенок, твердил, будто хотел бежать
из комнаты и упал вследствие сломавшегося каблука, и даже ухитрился показать
мне этот каблук, сломанный каким-то случайным образом. Кнут Гамсун, сэр,
если только вы читали этого писателя, был знатоком подобного самолюбия
в своих любовных романах. Я вспомнила их и не дала себя вовлечь в обман.
Ласково улыбнувшись, я погрозила мистеру Доту пальчиком и назвала его
"влюбленным безумцем". Ах, сэр, я не подозревала, что из этого
выйдет! Мистер Дот схватил шапку и убежал в степь. Он скрывался в степи
три дня, ночуя под открытым небом и питаясь зеленым горохом. На четвертый
день он явился, ведя с собой небольшого серого осла...
Мисс Мильки вздохнула и утерла глаза.
- Надо вам сказать, сэр, что меня зовут в честь моей бабушки Юноной. И
вот этот безумный арканзасец перестал кланяться и мне и моему папаше,
найдя противоестественное удовлетворение своим страстям. Он назвал своего
осла Юноной и целый день перед самой нашей террасой бил это животное дубинкой.
Мой отец, как вы, должно быть, заметили, питает положительную нежность
к животным обоего пола и всех видов. Не успела я опомниться, как он закачался
на своем стуле и потребовал от меня подачи в суд на мистера Дота за истязание
осла. Этого мало, сэр. Папаша раскачался до того, что велел нести себя
на судебное разбирательство и сам произнес обвинительную речь. Если б
вы только видели, что это было! Весь зал рыдал ручьем. Присяжные рыдали
ручьем. Папенька был весь заплакан и не мог вытереться. Мистера Дота присудили
к огромному штрафу...
С тех самых пор, сэр, я жила под угрозой его мести. Некоторое время все
было тихо, он куда-то уехал. Как вдруг ударила молния: Дот поместил в
газетах статью о знаменитых детективных способностях моего папаши. Отставку
бедного папеньки отклонили, и с того дня, сэр, мы ежедневно получаем сотни
писем о различных уголовных преступлениях с просьбами их распутать...
Что переживаю я над этими письмами, оскорбляющими мою невинность, - не
поддается описанию!..
Мисс Юнона Мильки вздохнула и прислонила головку к плечу депутата. Потом
вскрикнула, как ужаленная, поцеловала его прямо в губы и, как легкая лань,
умчалась в коттедж.
Мистер Пируэт поспешно вытащил изо рта кусок попавшей туда штукатурки,
оглянулся по сторонам и, как вор, пробрался в конюшню.
- Оседлайте моего коня! - шепнул он негру, энергично растолкав его ногой.
- Я должен чуть свет добраться до Мичигана и не хочу тревожить хозяев.
Уже сидя на коне и отъехав за двадцать километров от коттеджа, депутат
нашел в себе мужество обернуться и отправить по адресу Юноны прощальную
речь.
- При создавшейся обстановке, - пробормотал он, - она замуровала бы меня
штукатуркой в пять-шесть приемов. Хорош бы я был перед моими избирателями,
наглухо замурованный, как какая-нибудь дверь! И хотел бы я знать, как
мне удалось бы тогда агитировать против торгового соглашения с Россией!
НАЗАД.::. .::. .::. ДАЛЬШЕ
| |